Накануне этой печальной даты Пермь впервые посетили гости из Женевы, представители русской православной зарубежной церкви. Это были архиепископ Женевский и Западно–Европейский Михаил (Донсков), внучатая племянница Гендриковой Николь Элизабет Жеттер–Остелецкая (или просто Елизавета Николаевна). Вместе с ними приезжала и председатель зарубежной благотворительной ассоциации «Вокруг России» Кира Владимировна Рюшти, она приходится правнучкой генералу В. И. Николаеву, герою Брусиловского прорыва. Боевой генерал был расстрелян в 1937 году на Бутовском полигоне.
В российских и зарубежных архивах есть еще немало неизученных, неопубликованных документов. В том числе тех, которые помогут раскрыть правду о подлинной роли Германии в сокрушении российской монархии; об обстоятельствах убийства великого князя Михаила Романова. До сих пор не обнародована часть эпистолярного наследия последней императрицы.
Это документы, приобретенные с аукциона известным музыкантом М. Ростроповичем, в их числе и письма царицы в адрес Анастасии Гендриковой.
С именем графини Гендриковой связан так называемый «пермский след». Она была заточена в ту же тюрьму, где довелось сидеть и ссыльному Михаилу Романову.
…20 июля 1918 г. из Екатеринбурга в Пермь под сильным конвоем был отправлен вагон «с какими–то важными преступниками». По данным следственной комиссии Н. Соколова, в вагоне вывезли содержавшихся в тюрьме графиню Гендрикову, гофлектрису Шнейдер, камердинера Волкова, кн. Елену Петровну Сербскую и состоявших при ней членов Сербской миссии.
Эту группу «важных лиц» пермские обыватели приняли за царицу со свитой; позднее слухи послужили основой для пресловутого «пермского следа» в поисках убитой семьи Николая Романова.
Графиня Анастасия Васильевна Гендрикова (1888–1918) — фрейлина двора последней российской императрицы Александры Федоровны Романовой. Екатерина Адольфовна Шнейдер (1852–1918) — гофлектриса двора Ея Императорского Величества Государыни Александры Федоровны Романовой.
В ссылку вместе с царской семьей обе женщины отправились добровольно, исключительно из чувства преданности царице и детям Романовых. В дневнике А. В. Гендриковой за 1917 год есть такая запись: «Слава Богу, я успела приехать вовремя, чтобы быть с ними».
Для императрицы она была Настинькой, очень близким человеком, как дочь или сестра. Фрейлина была одаренным человеком, она писала стихи. Известно, что и в трудные дни, будучи в Тобольске, Гендрикова написала сатиру в стихах на приезд «заговорщицы» Маргариты Хитрово.
Как теперь неопровержимо подтверждают документы, у большевиков был разработан поэтапный план: сначала отделить членов царской семьи от слуг с последующим их уничтожением. Из Тобольска бывших фрейлин вместе с Романовыми перевезли в Екатеринбург, а уже оттуда «рассредоточили» по разным местам. Причем доставка группы арестованных придворных лиц в Пермь служила одновременно отвлекающим и запутывающим маневром.
Некоторые основания для возникновения путаницы были, поскольку фрейлина считалась высокопоставленной особой. (Тем более что в Разгуляйской тюрьме они сидели вместе с княгиней Еленой Сербской). Как говорится, свита должна играть царицу, но и состав свиты не был случайным. Об этом говорит не только образованность фрейлины, но и умение поставить себя. Согласно данным следователя Н. А. Соколова, в ссылку в Тобольск вместе с графиней Гендриковой поехали ее воспитательница Викторина Владимировна Николаева и прислуга Паулина Межанц. Вместе с Е. А. Шнейдер — прислуга Екатерина Живая и Мария (фамилию последней следователю узнать не удалось). Прибыли они в Пермь 23 июля. Женщин поместили в одну тюремную камеру, в женском отделении. Администрация тюрьмы относилась к арестанткам довольно внимательно: они имели возможность получать молоко, читать газеты. Но белье выдавали только мужское, личных вещей с ними почти не осталось.
В тюрьме они находились больше месяца. Все это время их не покидала надежда на спасение, и княгине Елене Сербской действительно удалось вырваться из заключения (помогло вмешательство из зарубежья).
А затем наступила кровавая развязка. Гендрикова и Шнейдер были зверски уничтожены большевиками вместе с группой других заложников на рассвете 4 сентября (по новому стилю) 1918 года. Экономя патроны, палачи забили своих жертв прикладами. Чудом удалось бежать только камердинеру Волкову.
Подробности этого пермского злодеяния публиковались уже в 1920–х годах в рижских и берлинских газетах. Затем вышли книги генерала М. Дитерихса, следователя Н. Соколова. В 2000 году появилась на русском языке и книга капитана П. Булыгина, бывшего помощника следователя Н. Соколова, под названием «Убийство царской семьи». Так по крупицам, по капле доходит до потомков правда о тех событиях…
Правда замалчивалась десятилетиями, железный занавес между странами поиску истины не способствовал. Чему свидетельством является казусная ошибка, допущенная исполнителями подготовительных работ на одном из указателей: придворный статус гофлектрисы Екатерины Шнейдер был указан как «гольфлектриса».
У родственницы графини Гендиковой — «Ангела нашего Настиньки», как звала ее порой императрица, интересная и многозначительная для всякого русского биография. Прадедушка Елизаветы Николаевны — Султан Крым Гирей, предприимчивый человек, немало сделавший для хозяйственной жизни Крыма. До революции в Симферополе была улица его имени. Ее дед по отцовской линии — контр–адмирал Павел Павлович Остелецкий, участник 1–й мировой войны. В гражданскую он чудом спасся во время «крымской резни», организованной Бела Куном и Розалией Землячкой. В начале 1920–х перебрался из Турции в Париж, где и скончался в 1946 году. Но появления внучки он дождался: Елизавета Николаевна родилась в 1942 году. Она окончила университет в Сорбонне, некоторое время преподавала русский язык в Париже. Затем в течение 33 лет являлась франко–английским синхронным переводчиком в ООН. Переводила также с русского и на русский. Объехала по делам службы всю Европу, месяцами жила в Соединенных Штатах, работала в Африке, Азии, Южной Америке. Ныне Елизавета Николаевна на пенсии, проживает в Швейцарии, в Женеве. Интересуется историей Белого движения и морского флота, работает в архивах.
Гости из Женевы встретились с митрополитом Мефодием, отдали дань памяти Михаилу Александровичу Романову, проехали по Романовским местам Перми, в бывшем Кафедральном соборе осмотрели галерею. Посетили они Белогорский мужской монастырь, а также Успенский женский монастырь, где им показали православную Свято–Елизаветинскую больницу. Названа она так в честь Елизаветы Федоровны Романовой, причисленной к лику православных святых.
А. В. Гендрикова и Е. А. Шнейдер в 1981 году также были причислены к лику святых новомучеников, но только Собором архиереев Русской Православной церкви за рубежом.
«В Женеву мы вернулись переполненные чувством благодарности ко всем вам. Мы смогли прочувствовать всю глубину гражданских и религиозных подвигов пермских новомучеников. Каждое место в Перми напоминает о подвигах монахов, священников и простых, но глубоко порядочных людей. Низкий поклон вам и всем, кто помогает воскресить память о страданиях и гибели невинных жертв террора», — написали гости в письме, присланном недавно в Пермь.
Поблагодарить редакцию
